Может ли Гонконг стать криптопрокси Китая?

Гонконг традиционно является «воротами в Китай» — местным торговым центром, опирающимся на прозрачное общее право в английском стиле и открыто ориентированную на бизнес стратегию правительства. Может ли гавань, в которой проживает семь миллионов жителей, унаследовать эту роль в отношении криптоиндустрии, став прокси для соответствующих экспериментов материкового Китая?

Повод задаться таким вопросом дал Артур Хейс, бывший генеральный директор гиганта криптовалютных деривативов BitMEX, в своем блоге от 26 октября. Хейс считает, что заявление правительства Гонконга о внесении законопроекта о регулировании криптовалюты является признаком того, что Китай пытается облегчить себе путь обратно на рынок. Это мнение было немедленно воспроизведено в ряде промышленных и основных СМИ.

Что произошло

В конце октября глава отдела финансовых технологий Комиссии по ценным бумагам и фьючерсам (SFC) Гонконга Элизабет Вонг объявила о  либерализации нормативно-правовой базы Гонконга, которая позволит розничным инвесторам «напрямую инвестировать в виртуальные активы».

До недавнего времени SFC предоставляла доступ к централизованным криптобиржам только лицам с портфелем на сумму не менее 1 миллиона долларов (что составляет около 7% населения города). Вонг отметила, что регулирующий орган также рассматривает возможность разрешить розничным инвесторам инвестировать в биржевые фонды, связанные с криптовалютой.

Через несколько дней после этого, 21 октября, министр финансов и казначейства Гонконга Кристофер Ху поделился планами правительства города в области финансовых технологий, среди прочего, направленными на «передачу богатства следующему поколению». Ключевым моментом является установление режима регулирования для поставщиков услуг виртуальных активов, и, как уточнил Ху, городские законодатели уже рассматривают определенный законопроект.

Наконец, 31 октября во время городской Недели финансовых технологий-2022 финансовый секретарь Гонконга Пол Чан заверил участников мероприятия, что цифровая трансформация финансовых услуг является ключевым приоритетом для его команды. Коллега Чана, генеральный директор Валютного управления Гонконга (HKMA) Эдди Юэ пообещал «радикальную непредвзятость» в отношении нововведений.

По его словам, HKMA находится в процессе установления режима регулирования стейблкоинов и уже выпустило рекомендации для банков в отношении услуг, связанных с криптовалютой или децентрализованными финансами.

Разгон на материке, неопределенность на острове

Намерение Гонконга открыться для криптовалюты появилось через год после разрушительного подавления отрасли в материковом Китае.

До 2021 года Китайская Народная Республика пользовалась статусом мирового лидера по хешрейту и добыче криптовалюты.

Начиная с мая 2021 года китайские регуляторы начали запрещать сначала участие в криптовалюте для финансовых учреждений, затем операции по майнингу и, наконец, работу бирж и трейдинг для физических лиц. Хотя все это фактически не запрещало владение криптовалютой как таковое, любой потенциал для институционального развития криптоиндустрии в стране был заморожен.

Тогда официальные лица Гонконга не подтвердили (или не опровергли), что островной город будет соблюдать жесткую политику Пекина в отношении цифровых активов, но инвесторы тем не менее начали рассматривать худшие варианты.

Хотя сегодня это может звучать иронично, в 2021 году, перенося свою штаб-квартиру на Багамы, Сэм Бэнкман-Фрид из FTX подчеркивал важность долгосрочных нормативных указаний и ясности для Гонконга.

Эта неопределенность действительно сказалась — после привлечения 60 миллиардов долларов в криптовалюте в период с июля 2020 года по июнь 2021 года Гонконг увидел, что крупнейшие игроки открыли альтернативные офисы на Карибах или в соседнем Сингапуре. К FTX присоединились Crypto.com, BitMEX и Bitfinex.

Рассказ Хейса

Смешивая две сюжетные линии — одну, которая прослеживает все самые важные инновации в области криптовалюты до Китая, а другую, которая отмечает историческую роль Гонконга как точки входа в коммунистический Китай, — Хейс утверждал:

«Дружелюбная переориентация Гонконга на криптовалюту предвещает возвращение Китая как рынка крипто-капитала».

По словам Хейса, власти Гонконга не могут слишком далеко расходиться в своих решениях с Пекином, поэтому открытие крипторынка на фоне репрессий на материке не может быть самостоятельным актом.

Причина благосклонного отношения Пекина к такому развороту кроется в опасениях, что Гонконг потеряет свой статус основного азиатского финансового центра. Он определенно пошатнулся во время пандемии COVID-19, когда жесткая политика блокировки, проводимая в Китае и Гонконге, вызвала волну бегства инвестиций в юрисдикцию соседа и конкурента – Сингапура, который ослабил свои ограничения намного раньше.

По словам Хейса, еще одним важным фактором, стоящим за возможной поддержкой Китаем либерализации криптовалюты в Гонконге, является проблема страны с гигантским профицитом торговли в долларах США. Исторически, как и почти любая страна в мире, Китай хранил долларовый доход в таких активах, как казначейские облигации США.

Но пример России, чьи иностранные активы были заблокированы из-за финансовых санкций после начала СВО на Украине, обеспокоил китайских чиновников. Следовательно, весьма вероятно, что они будут искать другой тип активов для хранения своего дохода в долларах США. Криптовалюты и связанные с ними финансовые продукты могут быть подходящим вариантом.

Проверка в реальных условиях

Дэвид Лесперанс, основатель юридической фирмы Lesperance & Associates, которая более 30 лет работает с клиентами из Гонконга и Китая, усомнился в возможной заинтересованности китайского правительства в открытии криптовалюты:

«Скорее, они заинтересованы в том, чтобы иметь полный контроль над своим населением, включая тех, кто проживает в Гонконге. Об этом свидетельствуют такие действия, как оценка социальной кредитоспособности, распознавание лиц, регистрация домохозяйств, запрет на выезд, ноль COVID-19 и т. д.».

Если оставить в стороне криптовалюту, в последние годы наблюдалось ужесточение политического, культурного и экономического контроля Китая над Гонконгом: закон о национальной безопасности 2020 года отменил прежние гражданские свободы, произошли изменения в школьных программах, где был сделан упор на китайскую историю региона, продолжилась интеграция материковых компаний в юридическое пространство острова.

Эти признаки сокращения расстояния между материком и Гонконгом могут привлечь внимание мировых регуляторов. Как недавно сказал один банкир CNN:

«Худший сценарий заключается в том, что Запад будет относиться к Гонконгу так же, как к материковому Китаю, и тогда Гонконг подвергнется таким же санкциям».

Важную роль тут играет проект цифровой валюты центрального банка Китая (CBDC). Быстрое развитие цифрового юаня (также известного как e-CNY) и запрет на криптовалюту вряд ли можно назвать совпадением. Как сказал журналистам еще в 2021 году после репрессий Ариэль Цетлин-Джонс, доцент экономики в Школе бизнеса Теппера Университета Карнеги-Меллона:

«Китай явно хочет продвигать цифровой юань. Устранение конкурентов путем запрета криптовалютной деятельности — один из способов сделать это, поэтому кажется разумным рассматривать эту мотивацию как одно из обоснований политики Китая».

Цифровой юань стал самой активно используемой валютой в недавнем шестинедельном пилотном проекте трансграничных платежей m-Bridge среди цифровых валют, выпущенных центральными банками Китая, Гонконга, Таиланда и Объединенных Арабских Эмиратов. Как отметили государственные китайские СМИ после эксперимента, «Гонконг готов стать динамичным центром использования e-CNY в международной торговле».

Лесперанс подчеркнул, что введение e-CNY и сохраняющиеся ограничения на остальную криптовалюту, даже когда речь идет о отечественных майнерах, подтверждает стремление Пекина контролировать в первую очередь финансовую сферу:

«Контроль над финансовой жизнью и активами граждан Китая становится тотальным. Эта цель будет достигнута, когда все транзакции будут осуществляться в электронных юанях. Содействие другим криптовалютам подорвет этот шаг к полному контролю».