" Трудно сказать, кто сегодня в криптоотрасли круче, чем Гэвин Вуд – технический директор и соучредитель Ethereum и Polkadot, двух блокчейнов, добившихся наибольшего успеха.
Crypto Finance Conference AG, швейцарское агентство по организации и проведению мероприятий, доверило интервьюировать Гэвина Вуда в рамках CfC St.Moritz Роберту Шмультсу – генеральному партнеру Blockchange Ventures, фирмы, предназначенной для инвестирования в первые раунды крупнейших проектов блокчейна.
Представляем вашему вниманию незначительно сокращенный и отредактированный текст этого интервью.
Роб Шмультс (отрекомендовав собеседника как соучредителя и технического директора Ethereum и Polkadot, генерального директора Parity, президента Web3 Foundation и автора самого словосочетания Web3 как интеллектуальной конструкции, которую многие проекты и команды используют для дальнейшего развития блокчейна):
– Мы хотим немного покопаться, чтобы понять, каким человеком является доктор Гэвин Вуд и что на него повлияло. Мы также, конечно, поговорим о том, куда движется криптоотрасль. Я хотел бы начать.
Люди часто признают, что в их молодости были какие-то важные обстоятельства, которые привели к тому, что они стали такими, как сейчас. Моя семья, к примеру, много переезжала, и это на мне сказалось. Есть ли у вас такого рода обстоятельства или опыт?
Гэвин Вуд:
– Очень сложно анализировать детство и разбираться в нем. Может быть, есть такие элементы, я не совсем уверен. Я вырос в небольшом городке. Может, если бы я много переезжал, как вы, у меня было бы больше возможностей. Но так получилось, что в 8 лет у меня появился первый компьютер. Не очень хороший, его купили в ближайшем магазине примерно за 20 фунтов. В каком-то смысле это открыло мне огромный мир. В то время я играл с конструктором Lego и подумал: «Вау, на этой машине я могу построить гораздо более сложные вещи!». Наверное, именно после этого в моей жизни появились компьютеры, я выучил много языков…
Роб Шмультс:
– Это здорово. Я думаю, что многим детям дарят Lego, в этом нет ничего плохого, но компьютер для восьмилетнего ребенка, вероятно, подарок более полезный. А как насчет людей? Это верно не для всех, но у кого-то в молодости действительно был друг или группа товарищей, которые способствовали эволюция личности. Вокруг вас были люди, которые формировали вас?
Гэвин Вуд:
– Да, тут мне повезло. Городок, где я вырос, располагался неподалеку от города побольше — Ланкастера. Это действительно хорошее место. Если будете на северо-западе Англии, рекомендую посетить. Оказалось, что там довольно приличная школа, в 11 лет я пошел в нее, мне удалось туда влиться, и кое с кем из тех, кого я встретил в той школе, я поддерживаю знакомство и тусуюсь до сих пор. Двое из таких ребят связаны с Web3 Foundation.
Роб Шмультс:
– Отлично. У них тоже была такая любовь к компьютерам с раннего детства, или это вы как бы втянули их в Web3?
Гэвин Вуд:
– Мы с раннего возраста тянулись к технике и были интеллектуально мыслящими. Компьютеры, безусловно, были частью этого. На самом деле, с одним из этих двух парней я сделал свою первую изданную видеоигру, и это было здорово. Нам было лет тринадцать или четырнадцать, он занимался графикой, а я кодированием. Было очень приятно иметь возможность сотрудничать в некоторых из этих очень ранних проектов.
Но речь идет не только о компьютерах, но и о том, как устроен мир в целом. Другой друг очень сильно подтолкнул меня к размышлениям об элементах философии, физики, социологии — всех этих разных интересных предметов, которые мы можем понять, систематизировать и попытаться смоделировать и объяснить. Это имеет прямое отношение к компьютерам, потому что они — отличный способ что-то систематизировать и моделировать. Идея Web3 пришла, может быть, через год или два после того, как я начал погружаться в то, как компьютеры повлияют на общество на более общем уровне. Это действительно дало мне хорошую базу для размышлений в этих терминах.
Роб Шмультс:
– Это поразительно. Я помню появление Web2 в Интернете. Между прочим, спасибо, что заставили меня почувствовать, что моя предыдущая карьера была просто предвестником Web3. Интернет также имел сильную философскую подоплеку. Я думаю, многие этого не осознают или не помнят… Но мы реально видим интеграцию, если это не слишком сильное слово, когда эти два потока – философия и компьютеры – действительно объединяются в таких вещах, как Ethereum и Polkadot… Я верно анализирую? Вы именно так это ощущаете?
Гэвин Вуд:
– Да, в целом я был настроен в этом направлении.
Роб Шмультс:
– Вы сказали, что первый компьютер получили в 8 лет, а первую видеоигру опубликовали в 13. Где вы были с 13 до того времени, когда впервые начали заниматься блокчейном? Расскажите об этом. Многие люди отвечают крылатой фразой: «Сначала я читал Белую книгу Сатоши, а затем попал в червоточину – и все». Но вы сделали немного больше, чем это. По крайней мере, ваша червоточина была довольно большой, учитывая, что вы стали соучредителем Ethereum и Polkadot, Web3 и так далее. Так что привело вас в криптопространство?
Гэвин Вуд:
– Я думаю, что для по-настоящему энергичных сторонников технологии разрушение является ключевым моментом. Мы хотим, чтобы наши технологии изменили ситуацию. Помнится, примерно в 2011 году в технологическом журнале Slashdot была статья о биткойнах, она вызвала у меня некоторый интерес. Я подумал: «Может, мне купить что-нибудь?» Но взглянул на Mt.Gox и сказал: «Нет, слишком много усилий».
Спустя два года появилась другая история. Кажется, в газете Guardian. Это было интервью с парнем, который хоть и не работал над ядром Биткойн как таковым, но был своего рода разработчиком, связанным с Биткойном. Он представлял собой этакого техно-революционера. Носил толстовку, которая выглядела так, будто ее уже несколько месяцев не снимали, говорил о том, как Биткойн разрушит всю банковскую инфраструктуру. Это было довольно интересное заявление, и что для меня стало весьма примечательным, этот парень был кодером.
Примерно в то же время начал развиваться Шелковый путь (Silk Road – интернет-платформа, которая использовалась для торговли наркотиками и была закрыта ФБР – прим. ред.). Это было похоже на «Вау, смотрите, у Биткойна плохая репутация. Он позволяет людям делать то и это». Опять же, это было связано с разрушением, и, конечно, мне как технологу стало любопытно…
Я взглянул на Биткойн, но обнаружил, что в него слишком сложно попасть. Похоже, что у него имелась структура управления, в которую было не так просто проникнуть.
Потом я познакомился с Амиром Тааки (Amir Taaki, разработчик компьютерных игр и программного обеспечения, известный в криптовалютном мире своими радикальными политическими взглядами и глубокими познаниями в технологиях – прим. ред.), и он познакомил меня с несколькими своими друзьями, а через них я познакомился с Виталиком Бутериным. Где-то в конце ноября или декабре 2013 года Виталик продвигал тот первоначальный White Paper, который у него был написан. Я взял его, и он показался мне довольно интересным. Было похоже, что процесс находится на ранней стадии, в которую нужно ввязываться.
Виталик тогда еще не был тем парнем, который собирался делать код, поэтому он искал партнеров, которые могли бы ему помочь.
Роб Шмультс:
– Как говорится, остальное истории уже известно. Очевидно, что на этом пути было пролито много крови, пота и слез, но я думаю, что вполне естественно гордиться тем вкладом, который вы внесли в криптопространство.
Поговорим об Ethereum, Polkadot и Web3. Что из этого принесло вам наибольшее удовлетворение? Я имею в виду, что вы выпустили в мир эти изменяющие мир технологии, и теперь, когда вы смотрите на них, то говорите – что? «Вау, я сделал это»? Или «Ага, это работает»?
Гэвин Вуд:
– Думаю, что наибольшее удовлетворение мне все еще приносит детское любопытство. Я будто снова становлюсь собой девятилетним, работающим на своем слабеньком домашнем компьютере из 80-х, подключенном к портативному телевизору.
Чистое удовольствие получаешь, когда то, что делаешь, начинает работать, но единственный способ проверить это – сделать.
Я бы сказал, что если есть основной движущий фактор, то у меня это любопытство.
Роб Шмультс:
– Это здорово. Я слышал, как вы говорили, что просто поражены красотой Ethereum и Polkadot. Это замечательные творения сами по себе, но они также позволяют другим создавать новые замечательные творения. Расскажите нам немного больше об этом.
Гэвин Вуд:
– Да, это правда. Я провел несколько лет, встречаясь, может быть, с пятью людьми в неделю, а в остальное время просто кодируя и создавая лишь только потому, что это меня интересовало, ни по какой другой причине.
Это поддерживало меня некоторое время, но в конце концов я стал задаваться вопросами: «То, что я делаю, имеет смысл? Будет от этого польза, когда я уйду? Кто-нибудь вспомнит об этом?» – и отчасти это побудило меня заняться криптоиндустрией.
Мне казалось, что здесь можно сочетать свое любопытство и помощь людям. Можно найти пользователей или людей, которые действительно захотят развить то, что я делал… Мне, как создателю чего-то, больше внутреннего счастья приносит то, что другие создатели используют мое и строят на нем свое. Это меня больше радует, чем толпа людей, которая расплачивается не Visa или Mastercard, а биткойнами или эфирами. Это меня как раз не очень волнует.
Роб Шмультс:
– Ethereum и Polkadot трансформируются. Помимо этого, мы наблюдаем дальнейшие преобразования, компаундирование, запуск парачейнов. Поздравляем! Это очень интересно! Это огромное достижение для экосистемы Polkadot. Я сейчас не прошу вас делать прогнозы, потому что это всегда рисковано, особенно перед аудиторией, где много инвесторов. Но что вы хотите увидеть дальше для Polkadot? Вот этот любопытствующий строитель в вас, что он надеется увидеть в будущем?
Гэвин Вуд:
– Я думаю, здесь есть два аспекта. Одним из них является то, что мы основали организации Parity и Web3 Foundation. Проект был реализован давно, все началось еще в 2016 году, когда я выпустил Polkadot Paper, и сейчас я чувствую, что проект выходит за обозначенные рамки.
Сначала нам нужно было завершить этап краудлонов. Сказать себе: «Да, мы справились с этим. Ладно, палец вверх! Поставьте галочку, выполнено». Теперь мы переходим к этапу, где фактически имеем немного больше свободы в том, что мы можем сделать с этим. Как я уже сказал, здесь есть множество аспектов, один из которых заключается в том, что мы можем начать создавать что-то поверх Polkadot.
Другое дело, что мы можем перейти к рассмотрению технологий, выходящих за рамки того, что я назвал бы Polkadot One, предложенным мною шесть лет назад. Как теперь выглядит Polkadot Two? Каким будет следующее поколение? У нас есть много идей на этот счет, и это уже третий аспекту, к которому относятся организации.
Как мы собираемся продвигать их вперед? С помощью профессионализации, которая частично началась в прошлом году с найма Бертрана Переса на должность главного операционного директора в Web3 Foundation, но у нас также есть своего рода волна профессионализации, пришедшая и в Parity. Это делается для того, чтобы максимально использовать ресурсы, но также и для того, чтобы развивать компании. Мы должны убедиться, что сможем их хорошо вырастить, и в ближайшие годы максимально используем положение, в котором мы находимся, в качестве отправной точки. Это действительно станет толчком к тому, что я бы свободно превратил в Polkadot Two.
Роб Шмультс:
– Я буду рад узнавать об этом больше по мере развития событий. Последний вопрос. С вашей точки зрения, куда идут дела в отрасли?
Гэвин Вуд:
– Если мы сравним криптовалюту с Интернетом, где мы сейчас находимся? Я бы сказал, что мы все еще живем в период с 1993 по 1995 год, может быть, с Usenet и электронной почтой. Еще многое предстоит сделать. Я думаю, что многое из того, что представляет собой Web1, еще предстоит открыть, и что-то эквивалентное Google и, возможно, даже Alta Vista, в криптоотрасли еще не появилось.
По-моему, долгосрочной приверженности сейчас заслуживают проекты, которые не столько пытаются решать сегодняшние проблемы, сколько стремятся создавать платформы и продукты завтрашнего дня.
Роб Шмультс:
– Фантастика! Это отличный совет! Большое спасибо за отличный разговор и советы, доктор Гэвин Вуд!
Гэвин Вуд:
– Спасибо!
